Фигурист
Сказка №19
В одном маленьком городе жил-был один молодой человек. Его звали Стефан. Он занимался фигурным катанием и очень любил тренироваться. Каждое день к восьми утра он приходил на каток и занимался там до обеда. Когда тренировка заканчивалась, он шел домой, кушал и отдыхал два часа. Потом он пил чай с сахаром и с лимоном и смотрел по видеомагнитофону выступления других фигуристов, а вечером немного занимался на домашних тренажерах и слушал музыку, которую мог бы использовать для своих выступлений. Так повторялось каждый день, и Стефан был очень счастлив, потому что кроме фигурного катания его больше ничего не интересовало в жизни, а занятия доставляли большую радость.
У него был тренер. Звали его Петер. Он был уже очень пожилой и умудренный опытом человек. Несмотря на разницу в возрасте Стефан и Петер дружили уже много лет. Они оба были одиноки, потому что интересовались только фигурным катанием. Но здесь их связывало нечто большее, чем просто деньги или жажда славы: они оба ценили Искусство фигурного катания, а в нем прежде всего — Красоту. И вот каждый день они встречались на катке не ради мучения, боли и слез, а ради искусства и красоты. Это приносило свои плоды, и Стефан быстро продвигался в своей спортивной карьере.
У тренера был свой особенный подход к тренировкам. Он знал, что поначалу тренировочный эффект достигается достаточно легко, и спортсмен быстро прогрессирует. Но рано или поздно он выходит на «плато», когда никакие усилия больше не приносят желаемый результат.
В этот момент вместо того, чтобы увеличить нагрузки, как обычно поступали остальные тренеры, Петер советовал спортсмену прекратить тренировки на льду и перейти к тренажерам и аутотренингу.
— Когда у тебя что-то не получается, и ты много раз повторяешь фигуру с ошибкой, то эта ошибка закрепляется и становится «выученной», — говорил Петер. — И тогда ее почти невозможно исправить. Тело запоминает, и мозг не может его контролировать. Но, если наоборот, начать повторять в уме идеально правильное исполнение, то мозг запоминает и передает приобретенный навык телу, и оно повторяет элемент без ошибки.
Применяя свой метод Петер научил Стефана выполнять не только красивые фигуры и вращения, но и все прыжки, необходимые для выступлений на самых престижных соревнованиях. Так они освоили все тройные и даже четверные прыжки и каскады, и оставался только один самый сложный прыжок — тройной аксель. Единственный прыжок, который выполняется ездой вперед, к тому же с внешнего ребра, из-за чего в нем получается как бы лишних пол-оборота. Поэтому, чтобы сделать тройной аксель, нужно выполнить прыжок в три с половиной оборота.
Но все шло своим чередом. Наряду с тренировками Стефан продолжал выступать на соревнованиях все более высокого уровня. Надо сказать, что на всех соревнованиях и судьи, и зрители всегда отмечали, что этот фигурист как будто совсем не нервничал, выходил на лед совершенно спокойным и даже умиротворенным и катал свою программу так легко, красиво и вдохновенно, как будто это не доставляло ему труда, а только радость. Возможно, так оно и было. Поэтому нередко и без тройного акселя в программе он обыгрывал тех, кто умел чисто выполнять этот прыжок. И Стефан верил, что впереди его ждет блестящая спортивная карьера.
Но случилось вот что.
Однажды Петер сидел вечером у себя дома за ужином и смотрел по телевизору выпуск новостей. И там показывали сюжет о взрыве в одном из посольств. Это было именно то посольство, в котором работал его единственный сын. Он не видел сына уже много лет, но продолжал любить его и надеяться на встречу. В новостях не сообщалось о жертвах или пострадавших от взрыва, но старик сразу понял, что его сын погиб, и тогда его хватил удар, и он умер на месте, даже не выпустив вилки из руки.
Его смерть стала тяжелой утратой для Стефана. В тот момент он осознал, что старый тренер был для него единственным близким и родным человеком в жизни. Но фигуриста уже включили в олимпийскую сборную, и ему пришлось пойти тренироваться к другому тренеру.
Тренер сборной считался лучшим тренером в стране и драл со своих подопечных три шкуры. С тренировок они выползали едва живые, и так повторялось каждый день. И Стефану приходилось хуже всех из-за этого несчастного акселя, который он никак не мог освоить. И чем больше он тренировался, тем только хуже оборачивалось дело.
— В конце концов, можно же и без акселя успешно выступать и занимать призовые места, — сказал он однажды тренеру после очередной кошмарной тренировки.
— Не в моей сборной! — заорал тот.
— Но зачем делать что-то хуже других, если можно делать что-то лучше других? — недоумевал Стефан.
— Если тебе что-то не нравится, проваливай к чертовой матери! И учти, если ты снова завалишь программу, я сам тебя вышвырну отсюда!
На соревнованиях все спортсмены тряслись, как осиновые листья, кто-то страдал неудержимым поносом, а кого-то неудержимо рвало из-за нервных и физических перегрузок. Фигуристы выскакивали на лед, как камни, выпущенные из пращи, и катали свои программы, как бионики, запрограммированные на прыжки. Все они умели делать тройные аксели, но в этом не было никакого Искусства и никакой Красоты
Стефан тоже «выкручивался», как мог. И хотя тройной аксель он заменил двумя каскадами из двух двойных акселей, так что в итоге получался как бы «восьмирной» аксель, но это, конечно, не удовлетворяло ни тренера, ни судей,. И по факту было просто смешно!
И самое плохое в этом деле было то, что он перестал получать удовольствие от тренировок, а потом разлюбил соревнования и фигурное катание вообще. Тогда его выгнали из сборной, и он остался совершенно один.