В поисках Ч.
ГЛАВА 1
Мне было необходимо найти одного человека. Я верила, что всего одна встреча с ним сможет изменить мою жизнь навсегда. Не знаю почему, просто верила и все. Постепенно идея захватила меня настолько, что я не могла больше думать ни о чем другом. Но с чего же начать?.. Мы с ним не были знакомы лично, и я не знала никого, кто мог бы помочь мне в поисках. Единственное, что мне удалось узнать — это название города, в котором он, по некоторым сведениям, в то время жил и работал.
Я посмотрела карту. Для меня этот город находился все равно что на краю света, ведь я никогда не путешествовала и ни разу не выезжала дальше пригорода на местной электричке.
Тем не менее, я собиралась отправиться туда. Собиралась, но никак не могла решиться. Много раз я представляла себе, как иду в железнодорожную кассу поездов дальнего следования и покупаю билет в город А.! У меня сразу начинала кружиться голова, внутри все сжималось, и тут же появлялись эти пугающие мысли: что я буду делать там одна, где и как я буду его искать?.. И тогда мне начинало казаться, что вся эта затея больше похожа на нелепость, что глупо тащиться за тридевять земель ради… неизвестно чего. И так я откладывала и откладывала эту поездку.
Но в то же время внутри у меня все время рос какой-то ком, который буквально душил меня, не давала спать по ночам, отравлял мою пищу и сон, приглушал солнечный свет и лишал смысла и значения все те дела, которыми я занималась.
Так я мучилась довольно долго, пока однажды мне в голову не пришла спасительная идея. Я решила совершить несколько пробных путешествий куда-нибудь поближе, чтобы таким образом освоиться с ролью путешественника, набраться опыта и иметь возможность предусмотреть на будущее различные сложности, с которыми мне, может быть, придется столкнуться в моем самом важном путешествии в жизни.
Итак, в один прекрасный день, собрав всю свою волю в кулак, а вещи — в дорожную сумку, я отправилась в кассу и попросила билеты с таким расчетом, чтобы приехать в какой-нибудь город рано утром и уехать ночным поездом назад. Название города, предложенного кассиром, ничего мне не говорило, и мне было все равно, куда ехать, поэтому я согласилась.
Ранним утром следующего дня я оказалась на вокзале незнакомого города. В зале ожидания круглосуточная касса работала по совместительству как сувенирная лавка и киоск “союзпечать”. Я купила там иллюстрированный путеводитель с картой и краткой историей города. Книжка небольшого формата оказалась очень информативной: в ней были указаны все достопримечательности этого небольшого исторического городка и все маршруты наземного транспорта.
Рядом со зданием вокзала была автобусная станция. Я определила нужный мне номер автобуса, села в него и поехала в центр. Стояло лето, и хотя с утра было еще довольно прохладно, день обещал быть теплым и ясным. Я планировала гулять по городу весь день, а к вечеру снова вернуться на вокзал.
* * *
В центре города я сразу попала на красивую пешеходную улицу с магазинчиками, кафе и сувенирными лавками. Было еще очень рано, и все магазины были закрыты. Я села на скамейку под деревом, вытащила свой путеводитель и стала изучать карту и достопримечательности. Мне было интересно поначалу ознакомиться хотя бы с краткой историей города, чтобы потом смотреть на него не совсем пустыми глазами.
На улице было тихо и немноголюдно, городская тишина имеет свои особенности — ей отведен только самый ранний час.
Вдруг из переулка появилась компания молодых людей – две девушки и парень. Они о чем-то разговаривали между собой, и их голоса и звук шагов по брусчатке гулко отдавались в утренней тишине.
Я поднялась, чтобы спросить, как удобнее всего добраться отсюда до городского парка. Мне хотелось посмотреть памятник и фонтан – я показала картинки в своем путеводителе. Они остановились и все втроем внимательно посмотрели — сначала на меня, потом в книгу.
— Ты недавно здесь? — спросил парень.
Я ответила, что приехала только сегодня утром и что впервые в этом городе. Они отчего-то сразу очень обрадовались, и все вместе стали горячо убеждать меня в том, что мне непременно нужно пойти сейчас с ними, а затем они с удовольствием покажут мне город и все достопримечательности.
Я смотрела на них во все глаза, и не знала, что ответить. Это было как-то странно, очень странно…
— Пойдем, позавтракаем с нами, а потом мы покажем тебе город, — сказала девушка, и в ее открытом лице читалось искреннее участие и забота
— Да, у нас очень вкусно кормят, ты не пожалеешь! – продолжали уговаривать меня «первые встречные».
Выглядели они довольно дружелюбно, а их одежда говорила о том, что эти люди не сильно привязаны к материальным вещам. В итоге я согласилась.
Мы долго шли по узким улицам и переулкам среди старых домов. Высокие фундаменты были отделаны камнем, на окнах часто были деревянные ставни, а входные двери с массивными ручками были украшены старинной резьбой. Многие улицы были вымощены булыжником или брусчаткой, и наши шаги гулко отдавались эхом в пустых извилистых переулках. Приятная утренняя прохлада прибавляла сил, и все вокруг казалось сказочным, таинственным и волшебным.
Мы шли довольно быстро. Мои спутники были поглощены разговором, который меня не касался. Прислушиваясь, я не понимала ни слова из того, о чем они говорили, и, молча следуя за ними, я думала только о том, куда и зачем мы идем. Узкие улочки и переулки сплетались вокруг меня в какую-то таинственную сеть, попав в которую, казалось, уже никогда не выберешься, не найдешь дорогу домой…
Наконец мы остановились у какого-то дома. Юноша приоткрыл незапертую массивную деревянную дверь с большой железной ручкой, пропуская девушек вперед. Я последовала за ними. Мы вошли в темный просторный подъезд. Три ступеньки поднимались на площадку, откуда девушки, шедшие впереди, сразу свернули в боковой проход и снова вошли сквозь такую же массивную резную деревянную дверь с железной ручкой в какое-то помещение. Я так же молча следовала за ними, а юноша замыкал наше шествие.
За дверью для меня тотчас открылся иной мир: в обширном помещении, полуосвещенном тусклыми светильниками, лампадами и свечами, расставленными и развешанными кругом в большом количестве, пахло чем-то очень сладким, терпким и пряным. Находившиеся там люди разговаривали вполголоса, и звук их голосов как будто поглощался разложенными везде коврами и подушками. Где-то играла тихая музыка. Посередине комнаты стоял большой стол, который в данный момент несколько человек накрывали к трапезе.
Ожидаемое и реальное никак не совмещалось в моей голове в единую картину. Все это время я думала, что мы шли в какую-нибудь студенческую столовку или кафе с наборами готовых завтраков по сходной цене, а тут… Я терялась и не знала, как описать свои ощущения — на что это похоже? Как будто я только что вылезла из тыквы, а меня тут же пригласили во дворец на царскую трапезу. Я смотрела на происходившее во все глаза! Никогда в жизни я не видела ничего подобного.
В это время к нам навстречу вышел высокий стройный человек средних лет в странном головном уборе и красивой одежде свободного покроя: на нем была длинная, почти до колен, рубаха с глубокими разрезами по бокам, широкие штаны и… он был босой.
Мои спутники представили меня.
Тем временем они так же снимали свою обувь, аккуратно расставляя вдоль стены. Теперь я заметила, что там уже стояли чьи-то ботинки, сандалии и кроссовки. Немного стесняясь, я тоже решила последовать их примеру.
Высокий человек радушно пригласил меня присоединиться к завтраку. Он разговаривал так, будто давно и хорошо меня знал… И тут вдруг меня пронзила мысль, что, может быть, это не «как будто», а так и есть?.. Откуда взялась эта мысль, мне было неведомо, я никогда не испытывала ничего подобного. Все это было так странно… Он посмотрел на меня, и его таинственные глаза будто видели меня целиком, и снаружи и внутри, как стеклянную вазу. В то же время в них не было ни капли подозрения, страха или неприятия.
Мы сели за стол. Собралось человек пятнадцать. Все они называли друг друга необычными именами, запомнить которые мне никак не удавалось, а меня все называли по имени с каким-то странным добавлением. Высокий человек в головном уборе сидел во главе стола, из чего я сделала вывод, что он был самым старшим здесь.
Перед началом трапезы все долго читали какую-то молитву на неизвестном мне языке. Я молча слушала, опустив глаза и боясь лишний раз пошевелиться или вздохнуть, — атмосфера казалась очень торжественной и даже священной! Затем мои товарищи принялись угощать меня разными блюдами.
Еда была непривычной и действительно очень вкусной. Но даже приблизительно я не смогла бы сказать, из чего все это было приготовлено: пряный вкус специй, сладкие ароматы каких-то фруктов, вид закусок и их составляющих, — я никогда не видела и не пробовала ничего похожего.
Это были не пироги, не бутерброды, не салаты, не запеканки, а какие-то многослойные «торты» на больших плоских блюдах, которые разрезали длинными тонкими ножами на квадратики и предлагали друг другу. Вкус у них был самый разный: и соленый, и жгучий, и пряный, и приторно-сладкий, и горьковатый, и кисло-терпкий, — и по виду никак нельзя было угадать, какого вкуса окажется каждый такой «квадратик» на моей тарелке. Мне было удивительно все это… Все это!
Я сидела за столом смотрела во все глаза на то, что творилось вокруг, и, с одной стороны, бесконечно радовалась внутри себя той удаче, благодаря которой совершенно случайно оказалась здесь, а с другой — мне было жутко неловко от того, что я как будто напросилась на угощение, пришла буквально с улицы и почему-то теперь сижу здесь, среди этих странных красивых и добрых людей с необычными именами.
Я не знала толком, что нужно было делать и что говорить Но меня, если честно, никто ни о чем не спрашивал, кроме того, понравилось ли мне то или иное блюдо и не желаю ли я добавки. Мне все очень нравилось, но я отказывалась. Мне было жутко неловко.
Как будто заметив мое смущение, старший человек во главе стола обратился ко мне и сказал, что будет неплохо, если в качестве благодарности за угощение, я возьму и прочту одну книгу. С тем он обернулся, протянул руку, вытащил с полки за своей спиной толстую книгу в яркой глянцевой суперобложке и передал мне. Я взяла книгу, показавшуюся очень тяжелой, и, еще больше смутившись, хотела заплатить за нее, но он остановил меня.
— Это подарок, — спокойно и доброжелательно сказал человек в странном головном уборе, сидевший во главе стола. – А платой является то, что каждый совершает после прочтения. Даже чтение – уже само по себе благодарность, поэтому возьми, пожалуйста, и прочти.
Я взяла.
После того, как трапеза была окончена, одна из тех девушек, что привели меня туда, вызвалась показать мне город. Ее звали Рада, или как-то так. Она была очень открытая и простая, с ней было легко общаться, и я с радостью согласилась.
Мы собрались уходить. Не находя нужных слов, я пыталась поблагодарить всех за угощение и за то, что пригласили меня разделить его с ними. Все собравшиеся очень искренне пожелали мне удачи и пригласили приходить еще. Никогда в жизни я еще не встречала подобных людей, и мне одновременно хотелось и не хотелось побыстрее уйти.
Мы вышли из дома и снова отправились бродить по лабиринтам узких улочек и переулков. Солнце начинало припекать, и в воздухе появлялись новые запахи и звуки пробуждающегося города.
По дороге Рада спросила, зачем я приехала, и я не сразу нашлась, что ответить. Сказать правду? Но это же нелепо… Однако, придумывать какие-то другие причины мне хотелось еще меньше. Где-то в глубине души я ощущала, что любая ложь, даже самая безобидная, могла бы тотчас разрушить ту внутреннюю связь, которая установилась между нами, и тот уровень чистого доверительного общения сразу понизился бы до обычного уровня взаимодействия как бы близких, но бесконечно далеких друг от друга людей. Я привыкла к этому за всю свою жизнь. Но мне хотелось чего-то другого. Поэтому я сказала правду.
Приготовившись к тому, что Рада посмеется надо мной, я заранее придумывала оправдания, но она восторженно объявила меня «героем-первооткрывателем» и даже похвалила мою смелость. Я совершенно этого не ожидала, и даже смутилась.
И тут вдруг, в этот самый момент я поняла, что мы сами виноваты в том, что нас не слушают, не понимают, не сочувствуют и не могут помочь. Потому что мы сами не готовы, мы всегда разрушаем чистое своим внутренним отношением – страхом, завистью, жадностью и обманом. Никакая ложь не является «безобидной».
«Кому какое дело, как в реальности обстоят мои дела, и не имеет большого значения, скажу я одно или другое», — так думают многие и в итоге получают то, что получают: недоверие, зависть, осуждение и обман.
И тогда я решила рассказать Раде всю правду, всю свою историю и то, что на самом деле я хочу найти одного человека, но никак не решаюсь отправиться в одиночку в такое далекое и сложное для меня путешествие, и прочее, и прочее…
Рада слушала очень внимательно, и выражение ее лица постоянно менялось. На секунду мне даже показалось, будто она знает что-то, связанное с моей историей, но она ничем не подтвердила мою догадку. Сказала лишь:
— Ты найдешь его в самое ближайшее время!
Слова ее прозвучали очень уверенно, и эта уверенность тотчас передалась и мне.
К этому моменту мы как раз оказались возле памятника великому основателю города. Он возвышался на мощном гранитном постаменте с красивым резным орнаментом. На каждой стороне постамента были сделаны таблички в виде свитков из древней летописи, на которых были выгравированы торжественные надписи в его честь, а сам основатель крепко сидел на могучем коне с косматой гривой и густым хвостом до земли, и смотрел вперед сурово и строго. Было такое ощущение, как будто он только что остановился на краю высокого холма и с той высоты смотрит на то самое место, где будет заложен новый город, и в его сознании год за годом разворачивается вся будущая история этого города, во всей его силе и славе.
Я сфотографировала памятник, и мы отправились дальше, в городской парк, который был разбит у подножия холма, на котором возвышался памятник основателю.
— В путеводителе написано, что в парке есть какой-то необычный фонтан с дельфинами, — сказала я, — мне бы очень хотелось его увидеть. А еще там сказано, что в парке растет несколько тысяч различных растений! Это правда?
— Насчет растений не уверена, — ответила Рада, — а вот фонтан действительно стоит посмотреть! Ты знаешь легенду?
— Нет, — ответила я. – В книге ничего об этом не сказано.
— Тогда я тебе расскажу, — сказала Рада и взяла меня за руку, так запросто, как будто мы были знакомы сто лет, пятьдесят из которых гуляли вместе по этому самому парку, вот так вот взявшись за руки.
Этот легкий, ничего не значащий жест так расстрогал меня, что я чуть не расплакалась. Как давно, оказывается, никто не проявлял по отношению ко мне ничего человеческого, никакого внимания, никакой доброты… Я сжала ее руку в ответ. Мы шли по широкой улице, которая полого спускалась вниз, — туда, где зеленели кроны деревьев, сквозь которые, проглядывая, блестела на солнце вода.
— Давным-давно на этом самом месте стоял роскошный дворец, — так начала Рада свой рассказ, указывая рукой на широкую площадь, к которой мы как раз спустились с холма. — В этом дворце жили двенадцать прекрасных царевичей. Эти царевичи были веселые и озорные, как все мальчишки: они постоянно шалили, не хотели учиться и совершенно не слушались свою воспитательницу, которая, как оказалось, была злой ведьмой, превратившейся в их гувернантку.
Ведьма хотела напустить на них свои чары так, чтобы все они стали злыми, и своими же руками разрушили то великое царство, которым правил тогда их отец. Но царевичи никак не поддавались ее чарам, а только шалили, нечаянно портили древние фолианты с заговорами и секретными рецептами колдовства и постоянно похищали для своих игр разные ингредиенты для волшебных заговоров, отваров и эликсиров. И вот однажды терпение злой ведьмы окончательно иссякло, и тогда за очередной скверный проступок она превратила глупых царевичей в дельфинов и отправила жить в озеро.
Но царевичи и тогда не огорчились! Они и в озере продолжали резвиться и играть, точно так же, как резвились и играли во дворце.
Простые люди стали собирались вокруг, чтобы посмотреть на невиданных рыб, чудесным образом появившихся в озере. А дельфины показывали им разные трюки, и подплывая к самому берегу, как будто смеялись и разговаривали на своем языке. Тогда всем казалось, что эти рыбы совсем как люди – разговаривают, смеются и играют в воде, — и тогда они вспоминали про двенадцать пропавших царевичей и сильно горевали.
Злая ведьма была в бешенстве. И вот в одну темную непроглядную безлунную ночь она превратила царевичей-дельфинов в двенадцать каменных статуй, которые стоят теперь вокруг озера, со дна которого той самой ночью таинственным образом забил вот этот самый фонтан!
— В сказку можно и не верить, — прибавила Рада, — но на самом деле никто не знает, откуда появились эти статуи. Не человек создал эти скульптуры, это точно!
— Почему? – удивилась я. – Что такого необычного в этих статуях?
— Сейчас ты сама увидишь, — ответила Рада.
По старой буковой аллее мы вышли к волшебному озеру. Я смотрела на мальчиков-дельфинов, на их навсегда закоченевшие в каменных позах тела, и мне было их жаль.
Мы долго разглядывали эти удивительные и прекрасные статуи и обсуждали варианты их появления. Мне не хотелось верить в то, что этот красивый фонтан есть нерукотворное создание. Вернее, наоборот: мне хотелось верить, но я не верила.
В тот момент мое сознание снова пронзила мысль. Мысль была такая: именно наше неверие и мешает нам жить, как в сказке! Вдруг с очевидной ясностью я осознала, что в любой ситуации, что бы со мной ни происходило, у меня всегда на готове только одно: «Этого не может быть!» Однако суть этого возражения сводится не к «не может», а к «не должно»! Так мы отрицаем очевидное, в пользу умозрительного!
Знаете, один астроном однажды сообщил мне, что, оказывается, до сих пор научно не доказано, что именно Земля вращается вокруг Солнца. То есть до сих пор это утверждение является научной гипотезой, точно так же как и то, что Солнце вращается вокруг Земли. «Это всего лишь две разные концепции, сказал он тогда, две точки зрения, от которых по сути ничего не зависит. Вселенная устроена таким образом, что всегда есть несколько вариантов правды, тогда как истина – едина и вмещает их все, понимаешь?» – так он сказал мне тогда.
Я, конечно, ничего не поняла. Мне показалось, что он нарочно говорит глупости, чтобы проверить, так сказать, корпус моих знаний, выяснить убеждения и понять, «на чем я стою». Теперь же, когда мне вновь на память пришли его слова, я уже не усмотрела в них того бессмысленного бреда, как раньше. Ведь если мы не можем ничего знать наверняка, то единственное, что нам остается – это вера. Тогда почему бы нам не верить в лучшее, прекрасное, доброе, волшебное вместо пустого, грязного, уродливого и ужасного? Почему?
Тогда почему эти статуи не могут быть дельфинами, а дельфины – мальчиками? Ведь мы все равно ничего не знаем наверняка! И почему тогда мы выбираем верить в пошлость, вместо того, чтобы верить в чудо?
Едва появившись на свет, мы ничего не знали об этом мире, но потом нам кто-то сказал, что дела обстоят именно таким образом. Один сказал одно, другой – другое. А выбираем-то все равно мы: кого слушать и во что верить. Так почему же голос, который я слышу в сердце, так часто кажется мне ложным? Только потому, что он не соответствует общеизвестному? Но ведь может же так оказаться, что лжив весь мир, а истина только в сердце?..
— Я знаю, где ты сможешь найти нужного тебе человека, — неожиданно сказала Рада.
Я смотрела на нее во все глаза, но ее лицо оставалось спокойным и бесстрастным.
— Это правда?! — воскликнула я. Мысль, недавно пронзившая меня, теперь рассеялась, и мое сознание вновь начали одолевать сомнения… тысячи, миллионы различных сомнений.
— Да. Сейчас он уже не в городе А., он находится в городе N., и там у него небольшая частная практика. Ты ведь знаешь, что по профессии он врач? – прибавила она.
Я кивнула.
— Так вот, сейчас он больше не читает лекции, а принимает, как обычный врач. Ну, не совсем обычный… — она замялась. — В общем, там у него есть свой кабинет, и если ты поедешь в N., то обязательно с ним встретишься, — так сказала Рада.
Мне хотелось верить, но я не верила. Я ни разу нигде не слышала, что человек, которого я разыскиваю, работал бы обычным врачом. Везде говорилось только о том, что с некоторых пор он целиком посвятил себя духовной практике и помогает людям. И все это время я думала, что он помогает людям обрести знание, а оказывается…
— Это правда? — снова переспросила я.
— Да, — ответила Рада, и теперь ее слова прозвучали для меня так убедительно, что я сразу прониклась доверием, и благодарностью за надежду. – Ты обязательно найдешь его там.
Еще некоторое время мы гуляли по парку. Затем моя спутница извинилась – ей пора было идти по делам. Я была очень благодарна за то, что она составила мне компанию на прогулке, за интересный рассказ и за надежду, которую она вселила в меня. Мы тепло попрощались.
Рада ушла, а я осталась стоять на том же месте. Мое «пробное» путешествие уже принесло свои плоды, а до вечернего поезда оставалось еще много времени. Не зная, чем заняться, я отправилась в летнее кафе, которое заметила на дальнем берегу озера. Мне показалось очень привлекательным посидеть немного в тени под уютным зонтиком за столиком с видом на живописные ракиты, спускавшие свои тонкие ветви к самой воде. Так я и сделала. Официант принес меню, и я заказала горячий чай с мятой и пирожные. Затем я полезла в сумку, чтобы достать и еще раз пролистать свой путеводитель в поисках новых достопримечательностей, которые я могла бы еще посетить до отправления поезда.
В сумке я наткнулась на книгу, которую мне подарили за завтраком. Я совершенно забыла о ней, хотя и обещала прочесть… Почему-то мне стало очень горько от такой забывчивости. Как же легко мы относимся к своим обещаниям. Мы раздаем их направо и налево, даже не задумываясь. А что если у нас у всех есть специальный счет? На котором учитываются все наши невыполненные обещания, например? И лживые объяснения. И корыстные мотивы «бескорыстных» поступков. Наша нечестная любовь и дружба. Наше безразличие под видом заботы. Наш эгоизм. И так мы работаем-работаем, в надежде получить хоть какую-то прибыль, а она все время списывается на погашение этих наших счетов…
Я открыла книгу. На первой странице была фотография автора. Каково же было мое удивление, когда я узнала на портрете доктора Ч.! Оказывается, он был автором книги, которую мне случайным образом подарили совершенно незнакомые люди, а я позабыла о ней раньше, чем удосужилась раскрыть! Ком застрял у меня в горле. Как же так?..
Я не поняла этого с самого начала, потому что на обложке стояло другое имя, похожее на те, какими называли друг друга те странные люди за завтраком. Но в краткой биографии под фотографией значилось его настоящее имя.
Я была потрясена. Выходит, они прекрасно знали о нем? Знали его лично? И то, что сказала Рада, вовсе не домыслы, а чистая правда?!
Мне захотелось как можно скорее вернуться назад в тот таинственный зал, освещенный свечами и устеленный коврами, чтобы расспросить высокого человека в странном головном уборе обо всем, что мне так хотелось узнать… но тут я сообразила, что не взяла ни телефона, ни адреса, и никогда больше не смогу найти тот дом, в который меня однажды привели по узким кривым улочкам, вымощенным булыжником и брусчаткой….
Мне было жаль, что я не заглянула в книгу раньше. Глупо получилось, и я корила себя за свою глупость. Так судьба рассыпает перед нами свои дары и тайные знаки, а мы идем, ничего не замечая, упрямо уставившись в свои полуистлевшие карты.
ГЛАВА 2
В город N. я приехала рано утром. На вокзале я спросила, как попасть на нужную мне улицу, села на указанный автобус и поехала. Новый город рисовался перед моими глазами в раме окна. Это был серый и унылый город. Однотипные здания жилых домов, словно кирпичи с духовыми отверстиями, стояли ровными рядами, создавая непроницаемые стены. Широкие прямые улицы пересекались под прямым углом. Линии автобусов, троллейбусов и трамваев, натянутые параллельно, словно жилы, говорили о том, что это большой трудовой город, и здесь нет места праздному шатанию, прогулкам по тенистым аллеям, посиделкам в кафе и безделью. Здесь все было подчинено делу, и это дело делалось тут решительно, твердо и «по уму».
Пасмурное небо, затянутое плотными серыми облаками, словно занавесом, как бы говорило о том, что здесь не место и пустому созерцанию, что представление окончено и пора возвращаться к делам. Я смотрела на людей в автобусе: лица их были так же пасмурны, как небо над головой. Все они сидели ровно и смотрели прямо перед собой, почти никто ни с кем не разговаривал.
Я подумала: «Какой разительный контраст по сравнению с тем городом, где я была сначала. То был город-сказка, а этот – город-быль».
Автобус остановился на широкой площади. Водитель угрюмым голосом объявил остановку. Слова его так же были похожи на серые газо-силикатные кирпичи. В мыслях об этом я едва не забыла, что мне пора выходить.
Оказавшись на широкой пустой площади, я стояла посередине, оглядываясь по сторонам и пытаясь сообразить, в какую сторону мне теперь идти. Проходившие мимо люди зачем-то постоянно толкали меня. «Отойдите! – говорили они сердито. – Неужели обязательно стоять на дороге?!» Но я стояла посередине площади. Здесь не было никакой дороги…
Затем на столбе у перекрестка я увидела указатель: «Улица Коммуны» — мне туда.
Эта улица разрезала широкую пустую площадь посередине на две равные части. Я перешла на другую часть и увидела небольшой павильончик, возле которого стояла довольно длинная и толстая очередь. Я решила подойти и узнать, что там такое. Когда я подошла, очередь не двигалась, павильон был закрыт.
— Простите, вы не подскажете, куда эта очередь?
Никто не ответил.
Тогда я решила обратиться лично к женщине, которая стояла в самом конце.
— Извините, скажите, пожалуйста, куда эта очередь?
— К врачу, — ответила она холодно и пасмурно.
— К врачу? — удивленно переспросила я. — Здесь принимает врач?
— Пока не принимает, но если хотите к нему попасть, занимайте очередь, иначе не попадете, — в ее словах наметился резкий северный ветер, норд-ост.
— Хорошо, тогда я буду за вами, — поспешно ответила я, поддавшись какому-то общему чувству борьбы за выживание и ощущению конечности скупых благ и услуг, даже не поинтересовавшись, что за врач здесь принимает и от чего лечит.
— За мной уже молодой человек, но он отошел, — сказала женщина.
В контексте происходящего слово «отошел» прозвучало для меня с каким-то зловещим подтекстом.
— Хорошо, тогда я буду за молодым человеком, если он подойдет.
Женщина едва заметно кивнула. Некоторое время мы стояли молча. Я заметила что здесь, так же как и в автобусе, почти никто ни с кем не разговаривал. Я продолжала разглядывать людей. Все были предельно сосредоточены, они так же смотрели прямо перед собой. Многие что-то писали на бумажках.
— Какой доктор здесь принимает? — спросила я.
Женщина смерила меня взглядом. Взгляд ее был тяжелым, как бетонная плита, подвешенная на тросах подъемного крана. Он не предвещал ничего хорошего, лишь медленно качался из стороны в сторону. Мне показалось, что если сейчас трос ее терпения случайно оборвется, то этим взглядом меня буквально раздавит.
Женщина назвала его имя.
— Доктор Ч.
«Надо же, какая удача! Уму непостижимо! Как быстро мне удалось его найти! Очень скоро я смогу встретиться с ним!» — возликовала я в душе. Но странность всего происходящего сильно настораживала, и я говорила себе, что, возможно, ликование мое слегка преждевременное…
— А что это все люди пишут на бумажках?
Женщина сурово посмотрела на меня. Трос ее терпения находился уже в стадии “усталости металла”.
— Вы что, ничего не знаете? — в ее голосе послышалось явное раздражение. – Зачем тогда пришли?
— Простите, я в первый раз…
— Тогда почему вы пришли именно сюда?
Вопрос застал меня врасплох. Действительно, почему?
— Ну, я много слышала о нем, — проговорила я не очень уверенно. – Говорят, он всем помогает…
Женщина никак не подтвердила и не опровергла мое предположение.
— Но как же он принимает в таком маленьком кабинете? — продолжала я задавать свои глупые вопросы.
«Кабинет» действительно был больше похож на кассу по продаже автобусных билетов. Там было место только для одного стула и одного человека.
— Вы что, вообще ничего не понимаете?!
— Нет, — честно призналась я.
Женщина вздохнула, отвернулась и посмотрела на небо, словно прося у него помощи, милости и защиты.
— Здесь он принимает только записки, — произнесла она голосом, натянутым как струна, или больной нерв.
— Как это?..
— Так, — отрезала женщина. Дураку было бы ясно, что наш разговор на этом окончен.
Я чувствовала себя так, будто наступила на ржавый гвоздь и меня тотчас хватил столбняк. Я застыла на месте и не двигалась. Так прошло какое-то время.
Неожиданно женщина смягчилась и обратилась ко мне:
— Возьмите бумагу и напишите, на что жалуетесь. Опишите свою болезнь или другую проблему, которая мешает вам жить, и, когда подойдет ваша очередь, отдайте доктору свою записку, — объяснила она.
— А что потом? — удивилась я.
— Потом все пройдет.
Я пребывала в полном недоумении от всего происходящего. От ликования не осталось и следа. Совсем не так я представляла себе свою встречу с доктором Ч.
Я попросила у женщины бумагу и ручку. Она нехотя вырвала лист из своей записной книжки и протянула мне вместе с ручкой. Поблагодарив ее, я стала думать, что написать. И зачем? Ведь я хотела встретиться с Ч. не для того, чтобы что-то сказать, а чтобы услышать…
Я написала, что у меня болит зуб. Сложила бумажку, вернула ручку смягчившейся женщине и принялась ждать.
Наконец павильон открылся и «доктор» начал свой «прием». К моему полнейшему изумлению, все происходило именно так, как описала женщина: люди по очереди подходили к окошечку «билетной кассы», каждый протягивал туда свою записку и уходил, а к окошечку тут же подходил следующий «больной», и следующий. Таким образом очередь продвигалась довольно быстро.
Я волновалась тем сильнее, чем ближе подходила моя очередь. Вот впереди осталось всего два человека, потом один… Я уже собиралась подойти к окошку, как вдруг откуда ни возьмись прямо передо мной появилась какая-то очень большая и толстая женщина, начиненная гневом, как взрывчаткой. Она буквально вытолкала меня из очереди, заняв мое место. Даже два места…
Я попыталась вернуться в очередь и попыталась объяснить, что я следующая, но женщина никак не реагировала на эти смехотворные увещевания, а только пучила свои гневные глаза и буквально наступала на меня грудью. За этой грудью могла бы укрыться вся оборона Севастополя. Мне пришлось отступить.
Я не понимала, что происходит, и откуда взялась эта жуткая женщина. Однако мне совсем не хотелось заживо сгореть в огне ее гнева, и тогда я решила вернуться в очередь и встать хотя бы за ней. Но толстуха вдруг резко оттолкнула меня с такой силой, что я отлетела на несколько метров и чуть не шлепнулась на асфальт.
Сама она тем временем подошла к окошку, сунула в него свою записку, а потом полезла внутрь чуть ли не с головой. В таком положении она разговаривала с доктором несколько минут, затем вылезла, и окно за ней тотчас захлопнулось.
По всеобщему возгласу разочарования я поняла, что на сегодня «прием» закончен. Люди громко возмущались, и каждый сетовал о своей болячке.
Неожиданно слезы потекли у меня из глаз. Стоя на том самом месте, куда отшвырнула меня толстуха, я плакала от обиды, но не только своей. Стоя посреди площади у всех на виду, я никак не могла унять этих горячих болезненных слез. Мне было очень стыдно, но я ничего не могла с собой поделать… только закрыть лицо руками.
«Если бы вы только знали, что это за человек, — твердила я про себя, — если бы вы только знали, кто он!»
Люди начали расходиться, на ходу обсуждая свои болезни и разные случаи чужого чудесного исцеления. Я смотрела на них и думала, что в этих людях существует какой-то тектонический разлом сознания. Все они хотят, чтобы священное обратилось в мирское, продолжая оставаться священным. Чтобы сакральное стало профанным, но не опрофанилось бы, внутри себя сохраняя свою изначальную тайную силу. Чтобы они могли воспользоваться этой силой, поставить ее на службу своим интересам, эксплуатировать, извлекать выгоду, особо при этом не напрягаясь, не вдаваясь в подробности, не вникая в суть.
И мне вдруг стало понятно, отчего этот «доктор» принимает теперь только записки, и больше не принимает самих пациентов, не читает лекций и не пишет духовных книг. Записки с требованием чуда – это все, на что способны эти люди. Им нужно решить их проблемы, и больше они не хотят ничего знать. Так зачем же тратить свои силы не понятно на что? Этим людям никак нельзя больше помочь.
Я подумала о себе. А что я? Может быть, я еще хуже? Иначе почему мне так и не удалось увидеть доктора Ч.? Почему вдруг на моем пути неизвестно откуда появилась эта жуткая толстуха? Тогда я решила, что она заняла мое место, хотя, может быть, все это время именно я занимала – ее? И нет тогда поводов для обиды, и нет никакой несправедливости…
Возможно, мой неоплаченный счет так огромен, что у меня нет никаких шансов получить эту милость?
Я вытащила из кармана листок с указанием моей несуществующей болезни. Посмотрела, со стыдом скомкала и выбросила прочь. Никакая ложь не может быть безобидной. Но как легко, оказывается, рассуждать, обсуждать, судить…
Много раз я представляла себе — и это путешествие, и эту встречу, — но то, что случилось на самом деле, не вязалось, конечно, ни с одним из моих представлений. Что это было? Я никак не могла понять.
Что же мне оставалось теперь? Только ждать обратного поезда. Осматривать достопримечательности неизвестного города мне почему-то совсем не хотелось. Возможно, я уже увидела достаточно.
Я отправилась на вокзал. В сумке у меня лежала недочитанная книга.
В зале ожидания я села у окна и вытащила подаренную мне книгу. С первой страницы на меня смотрел Ч. Я стала читать книгу сначала. Возможно, я что-то упустила?..
Неожиданно произошло следующее: вместо слов, которые при чтении мы как бы произносим про себя, я вдруг услышала чужой голос. Это был голос доктора Ч. Теперь как будто не я, а он сам читал мне свою книгу. Все слова оставались прежними, но значение их странным образом менялось. Теперь мне открывался истинный смысл, а не те поверхностные сведения, которые я смогла извлечь при самостоятельном чтении. В сравнении это могло бы выглядеть как яма с горой. Я боялась пошевелиться, боялась вздохнуть, чтобы случайно не нарушить это таинственное и чудесное явление.
Голос был спокойный и твердый. Он присутствовал не благодаря, а вопреки всему. В этот момент я поняла, что милость – это не то, что можно заслужить. Милость зависит только от дающего.
А мы можем только принять. Но оказывается, что и это совсем не легко. Так судьба рассыпает перед нами свои дары, а мы идем, ничего не замечая, упрямо уткнувшись в свои полуистлевшие карты. Мы все время просим и даже требуем помощи, но всякий раз оказываемся неспособны ее принять, просто потому что в наших картах обозначены совсем другие ориентиры…
А что же случилось со мной? Кто-то, пожелавший остаться неизвестным, оплатил за меня все мои счета, чтобы я смогла получить те святые дары, о которых даже не помышляла. И я ничем не смогу отблагодарить этого неизвестного, потому что истинная щедрость не нуждается даже в благодарности.
С раскрытой книгой на коленях я просидела в зале ожидания до самого вечера. Я пребывала в состоянии компьютера, чья операционная система безнадежно зависла и выдает только одно сообщение «total error». И для того, чтобы компьютер снова заработал, нужно полностью стереть старые программы и установить новые. Именно это со мной и происходило: кто-то у меня на глазах перезагружал мою систему, а я могла только наблюдать со стороны, как человек во время клинической смерти видит со стороны свое тело. Это одновременно он и не он.
И все, кто возвращаются, становятся другими.
Сейчас многие считают, что в наше время святых людей на земле совсем не осталось, тогда как другие верят, что святых множество, и нужно только выбрать, к кому обратиться. Не за помощью, я имею в виду, и не за советом. Обращаясь к учителю, ученик должен принять тот образ жизни, какой ведет учитель, во всей полноте.
Вдруг я осознала, что в книге, лежащей у меня на коленях, записано четкое руководство к действию, буквально на каждой странице, шаг за шагом, очень подробно и очень понятно. Единственное, что остается сделать — просто последовать, шаг за шагом. Не рассуждая, не примериваясь к свой привычной жизни, не выбирая подходящее и не отбрасывая «лишнее». А просто последовать во всей полноте.
Это и есть та благодарность, о которой говорил высокий человек в странном головном уборе, подаривший мне эту книгу.
Объявили посадку на мой поезд. В широких окнах вокзала темнела густая ночь. Идя по перрону, скупо освещенному редкими тусклыми фонарями, я думала о том, что, возможно, и вправду совершила самое важное путешествие в своей жизни.
Желаю приятного прочтения! Если вам понравилась книга, и вы хотели бы поделиться своими впечатлениями и отзывами, напишите мне:
Тел/Ватсап 8 916 085 27 27
Тел/Телеграм 8 905 590 30 43
Группа ВКонтакте | Канал Телеграм | Autor Today
