блог - Мария Текун

Оставить комментарий

Updated on 18 мая, 2022

Варвар. Портрет и история лошади

Автор: Мария

Варвар лошадь которая спасла князя Кропоткина от тюрьмы! Варвар портрет и история лошади.

Варвар. Портрет лошади — Художник Мария Текун

Картина

холст, темпера, 30х40 см, 2022 г. — 3 400 р.

купить картину — тел/ватсап 8 916 085 27 27

Постер для печати

файл 4400х3300 px — 34 р.

купить и скачать по ссылке

ВАРВАР. ИСТОРИЯ ЛОШАДИ

ВАРВАР. РАССКАЗ. Ф.Ф. КУДРЯВЦЕВ

…Повесть наших отцов,

Точно повесть из века Стюартов,

Отдаленней, чем Пушкин,

И видится, точно во сне…

Б. Пастернак

Он был чистокровным орловским рысаком. Рослым, мощного сложения, поразительной силы и резвости. Плечо отлогое, ноги — широкие в пясти, если смотреть сбоку, а если спереди — узкие, «обтекаемой формы», как бы теперь сказали. Шея длинная, гибкая; голова небольшая, сухая. Масть редкая, та, что знатоки называли «графское серебро»: атласно-вороная с чуть заметной звездочкой, даже не звездочкой, а пробелью во лбу и с седой шерстью в пахах и под мышками. По преданию, такой масти была одна из любимых лошадей знаменитого коннозаводчика, первого русского селекционера-коневода Алексея Григорьевича Орлова.

Кличка Варвар встречалась часто, и нашего героя-рысака не раз путали с другими, так сказать тезками. Поэтому уточним: вывели его на конном заводе барона Фитингофа в 1870 году. Трехлеткой за резвость и красоту взял его барон в свой экипаж. Но в первой же поездке богатырь-кучер — а слабым нечего делать на конюшне — не смог справиться с жеребцом: подхватил и понес! Случилось это в Москве, куда привели с завода уже объезженного рысака, среди дня на Петровском бульваре. Охрип кучер, крича: «Берегись!.. Ги-и-ись! Ги-и-и-ись!» Октава у него была, как у соборного протодьякона, и править мастер, а все же задела коляска встречную, колесо у той — хрясть — пополам! Купец какой-то с супругой на мостовую вывалились — пришлось потом Фитингофу откупаться: к полицмейстеру на поклон ездить, купца того ублажать.

— Кабы не горка у Рождественского монастыря, — рассказывал кучер, — ни в жисть бы не остановить!.. Тугоуздый, сатана!..

Тугоуздость — порок очень опасный. Для борьбы с ним с давних пор существовало много хитрых приспособлений, причинявших лошади боль. Но чем злее, беспощаднее делались эти приспособления, тем чаще лошади «бесились», разносили экипажи. В конце XIX века в Германии додумались даже до «электрического усмирителя», убивавшего лошадь током!

Орловские рысаки — одна из самых кротких и послушных пород лошадей. Злыми, тугоуздыми делают их люди — конюхи, кучера. Недаром граф Алексей Орлов требовал от служащих и рабочих на своих конных заводах «непринужденной любви к лошадям».

Очевидно, Фитингоф об этом не очень заботился: конный завод барона, по воспоминаниям современников, давал много злых рысаков. Таким был и наш Варвар.

Попробовали его в дышловой запряжке, в паре с другим орловцем — мерином: они всегда спокойнее жеребцов. Искусал зверюга смирного напарника! Пришлось с тех пор надевать Варвару железный намордник.

Шестилетним Варвара перевезли в Петербург на Семеновский ипподром. И там он то бил рекорды, то проходил столб карьером! Освистывали его, как в театре актера-неудачника.

— Истинно, Варвар, — жаловались жучки-барышники. — На него и в двойном и в одинаре ставишь — никак не угадать: когда он чисто пройдет, когда засбоит.

Так и не стал Варвар чемпионом, хотя много раз обходил самых знаменитых рысаков.

Надо сказать, что в Петербурге он лишь числился за Фитингофом, а держали его — на процентах — разные наездники. Но ни один долго не выдерживал, отказывался:

— Хлопот много, а толку чуть!

Продали его наконец купцу Кудрину. Через полгода попал Варвар к лейб-улану Петрову. И там не ужился — с годами делался жеребец все злее.

Как-то пожаловался Петров своему бывшему сослуживцу, отставному кавалерийскому генералу Ивану Петровичу Кудашеву, что уже третьего конюха пришлось в больницу положить из-за Варвара.

— Эх, Степан Николаевич, — конюхи у тебя, видать, жидкие. Надо нанимать бывших кирасиров, таких, чтобы лошади их боялись. Хочешь, куплю у тебя этого рысака? Мои мужики с ним справятся.

Петров был рад продать.

Но у Кудашева продолжал Варвар кусать и увечить конюхов.

Сначала Иван Петрович лишь посмеивался да платил за увечья, все надеялся прибрать к рукам норовистого рысака, но однажды тот изловчился и цапнул самого хозяина, вырвав клок мундира вместе с лоскутом кожи со спины.

— Убрать дьявола с конюшни! — взвыл генерал.

По объявлению о продаже пришел мелкий сенатский чиновник Антон Иванович Токстиль. Поинтересовался, почему продают. Кудашев откровенно все рассказал и в свою очередь поинтересовался, зачем Токстиль покупает такую дорогую, норовистую лошадь. Антон Иванович немного замялся и сказал, что выполняет поручение доктора Веймара.

— Я хорошо знаю Ореста Эдуардовича Веймара. Хивинский поход вместе делали. В 1873 году ему дали Станислава третьей степени, а после даже Владимира с мечами: для военного врача награда редкая. Достойный человек, но Варвар не годится по пациентам разъезжать: разнесет он когда-нибудь доктора. На этом зверюге только контрабандистам от жандармов удирать! Токстиль еще больше смутился и попросил сохранить разговор между ними.

— Помилуйте, кому и зачем я буду рассказывать? Это наше частное дело.

В душе генерал посмеивался: недолго продержится Варвар и у доктора! А чиновник этот, конечно, перебивается комиссионерством: жалованьишко у них маленькое, взятки брать стало труднее. Ишь как смутился! Боится, вдруг на службе экзекутор узнает, что титулярный советник лошадей перепродает! Могут и выгнать.

Удивило Ивана Петровича то, что Веймар купил Варвара, но, видимо, им не пользовался. У знакомого подъезда на Невском проспекте стояла все та же невзрачная рыжая кобыла, на которой доктор ездил уже не первый год.

Недели через три около Михайловского манежа кабриолет Кудашева чуть не столкнулся с вылетевшим из-за угла, бешено скакавшим вороным жеребцом, запряженным в дрожки. На них сидел офицер и рядом господин в крылатке и цилиндре с какой-то нелепой, запущенной бородой. Лицо его показалось знакомым, но удивило и возмутило другое: гнать призового рысака карьером по булыжной мостовой! А еще офицер этот в конногвардейской форме!.. Впервые пожалел, что продал Варвара, — сразу его узнал.

Через несколько дней его неожиданно посетил учтивый жандармский ротмистр. Осторожно спросил, кому генерал недавно продал рысака редкой масти — «графское серебро»? Дело в том, что на такой лошади убежал из тюремного отделения Николаевского военного госпиталя видный государственный преступник.

— Любопытно, как же ему удалось? Там на окнах решетки, вокруг — часовые?

— Представьте себе, ваше превосходительство, гуляя во дворе, арестант неожиданно выбежал в случайно открытые ворота, часовой во дворе не сумел его догнать. Второй солдат — на улице — отвлекся разговором с каким-то разносчиком и тоже прозевал. А на улице поджидали дрожки, в них сидел — трудно поверить, но все согласно утверждают — гвардейский офицер! Беглец вскочил на дрожки и… скрылся, ваше превосходительство.

— Плохо службу несут! А разносчик, наверное, был сообщником.

— Угадали, ваше превосходительство. Его еще не поймали, но у нас точные приметы — не улизнет. Солдат, конечно, уже под арестом.

— А как же его отвлекли? Он же на посту стоял? Безобразие!

— Курьезные обстоятельства, ваше превосходительство! Злоумышленник завел спор с солдатом о том, как выглядит, извините, вошь под микроскопом и есть ли у нее хвост?

— Как?! Как?! Хо-хо-хо! Здорово голову заморочил! Жаль солдата, но не избежать ему арестантских рот. Как вы полагаете не избежать?

— Безусловно, ваше превосходительство. Так не откажите сообщить имя, фамилию покупателя?

— Не знаю. Чего не знаю, того не знаю. Я приказал отвести лошадь на Конную площадку и продать, а именем, фамилией покупателя, признаться, не интересовался. Согласитесь, господин ротмистр, не барское это дело. Я же не торговец.

— Так точно, ваше превосходительство, — кислым тоном согласился жандарм. — Честь имею кланяться.

Иван Петрович вспомнил, кто был тот господин с бледным лицом в промчавшихся мимо него дрожках — товарищ по Пажескому корпусу князь Петруша Кропоткин.

Пришлось позвать кучера и конюха, объяснить им, в какую неприятную историю могут они попасть, если станут рассказывать, кому продали Варвара.

— Запомните, любезные: с меня как с гуся вода, а вас могут полицейские под орех разделать. Так что помните: продали кому-то на Конной площадке — и молчок! То-то же у меня!

Не скоро стали известны в Петербурге подробности тщательно, до мелочей, разработанного побега. Кропоткин долго тренировался быстро скидывать долгополый арестантский халат, точно выбрал момент «рывка» к воротам. Из мезонина дома на противоположной стороне Слоновой улицы (так назывался в те годы нынешний Суворовский проспект) скрипач — тоже сообщник — тихо наигрывал меланхолические мелодии, а когда экипаж, запряженный Варваром, поравнялся с госпиталем, музыкант перешел на бравурную мазурку: сигнал — беги!.. И действительно, был разговор с часовым об известном насекомом, и разносчик был соучастником — все это позднее подтвердилось. Всю полицию столицы подняли на ноги. В квартиру родственников Кропоткина, куда он сразу же приехал, жандармы примчались часа через полтора, но никого уже не застали: пропал беглец! Как в воду канул!.. И объявился в Лондоне! Александр Второй, вообще склонный к истерике, рыдал в бессильной злобе, узнав, что весь вечер после побега Кропоткин с друзьями провел в отдельном кабинете «Донона» — самого роскошного петербургского ресторана, а потом перебрался через Финляндию за границу…

— Ай да князь Петр! — восхищался Кудашев. — Сюжет для Александра Дюма! И ведь поди ж ты: первым кончил Пажеский корпус! Фамилию его в Белом зале на мраморной табличке поместили. Как же теперь? Выскабливать ее, что ли? Или табличку менять?!

Не появлялся больше на улицах Петербурга вороной красавец, и Кудашев думал, что его давно на бойню отправили — приметный. Но пришлось и еще раз о нем услышать. Напуганный покушениями, царь Александр Второй передал всю власть в руки жандармов и тайной полиции. Они стали как бы государством в государстве, а шеф жандармов генерал-адъютант Мезенцев — фактически диктатором, перед которым все трепетали. Ссылая в Сибирь по малейшему подозрению, приговаривая к каторге, отправляя на виселицу, он с презрением отзывался о революционерах.

— Они могут лишь в спину стрелять, из-за угла бомбы подкидывать. По-рыцарски бороться не способны — порода не та: холопские души! Хотел бы я встретиться лицом к лицу с этими господами-нигилистами!

Вызов приняли.

Августовским утром 1878 года по Михайловской улице от Невского проспекта шли жандармский полковник Макаров и некоронованный владыка России генерал Мезенцев: невысокий, несколько уже обрюзгший. Совершали они обычную прогулку перед завтраком. Их сопровождали филеры, «гороховые пальто», как их называли: двое, позади шагах в пятнадцати, следили, чтобы генерала никто не обгонял, а двое других — на противоположной стороне улицы — чтобы никто там не останавливался, не глазел («Не положено! Проходите, господа»). На площади против Михайловского дворца дремали в седлах здоровенные, ленивые, сонные жандармы на огромных англизированных лошадях.

На углу Итальянской улицы к подъезду Дворянского собрания подкатили шикарные лакированные дрожки. Черноусый кучер лихо осадил храпящего от злости вороного рысака в наморднике. Двое хорошо одетых молодых людей сошли, вежливо сняли шляпы.

— Вы генерал-адъютант Мезенцев? — И, не дожидаясь ответа, один из них выхватил кавказский кинжал и всадил его в живот генерала. Макаров закричал, схватил убийцу за руки, но второй юноша выстрелил — промахнулся или не собирался убивать, только припугнул. Макаров отпрянул в сторону, а молодые люди вскочили на дрожки, рысак с места рванул галопом. Филеры засвистели, бросились к лежавшему на панели генералу. Конные жандармы поскакали было следом, но их закормленные тяжелые лошади быстро выдохлись, отстали, убийцы скрылись.

Это были народовольцы Сергей Кравчинский (Степняк), Александр Михайлов и Александр Баранников.

Они «встретились лицом к лицу», как предлагал Мезенцев…

Так же, как Кропоткин, С. М. Степняк-Кравчинский благополучно эмигрировал в Англию. Баранников и Михайлов остались в России.

«Народная воля» выпустила прокламацию.

«Вы — представители власти, мы — противники всякого порабощения человека человеком, поэтому вы наши враги и между нами и не может быть примирения, вы должны быть уничтожены. До тех пор, пока вы будете упорствовать в служении бесправию, наш тайный суд, как меч Дамокла, будет висеть над вашими головами, и смерть будет служить ответом на каждую свирепость против нас».

На этот раз Варвара опознали и нашли. Оказалось, что и до, и после бегства Кропоткина он спокойно стоял на конюшне татерсаля — заведения для обучения верховой езде и проката лошадей — в переулке против Мариинского дворца, где жила сестра царя Мария Александровна, герцогиня Лейхтенбергская. Кличка у рысака была записана другая — лошади все равно, как ее называют. Там владельцем числился «дворянин Тюриков» — Александр Баранников. Там же обнаружили «дрожки на лежачих рессорах и кучерское платье». Хозяин татерсаля рассказал, что «друг господина Тюрикова, господин Поплавский» (Михайлов) все лето, почти каждый день, приходил, запрягал рысака, уезжал на острова — «для моциону, а также желая научиться править строгой лошадью, чтобы у себя в усадьбе иметь удовольствие ездить без кучера».

Выяснилась задним числом и некая странность: перед выездом «господин Поплавский» мазал ваксой подмышки и в пахах лошади — говорил, что «не любит пегих».

Позднее Александр Дмитриевич Михайлов и Александр Иванович Баранников были арестованы. Первого за участие в убийстве Мезенцева (он был «кучером») приговорили к смертной казни, замененной каторгой в Акатуе и на Каре, где он отбыл двадцать один год и вышел на поселение в Читу.

Баранникова осудили на пожизненную каторгу, замененную тюрьмой — сначала Алексеевским равелином, а после его упразднения — Шлиссельбургской. Там он и умер.

Против доктора Веймара прямых улик не было. Подозревали, что он дал деньги на покупку Варвара для бегства Кропоткина, с которым был знаком и дружил. В убийстве шефа жандармов доктор никакого участия не принимал, не был и народовольцем. Тайной полиции удалось состряпать ложное обвинение в том, что Веймар дал револьвер террористу Соловьеву, стрелявшему в царя. Суд был скорый и неправый: пятнадцать лет каторги. Орест Эдуардович отбыл ее полностью, вышел на поселение и скончался в Сибири от туберкулеза.

«Крамольного» рысака взял петербургский обер-полицмейстер, несколько лет на нем ездил. Потом постаревший, разбитый на ноги Варвар (жизнь лошади в четыре раза короче человеческой) был продан в бюро похоронных процессий братьев Шумиловых на Литейном проспекте в Петербурге. Кудашев жил напротив. Еще много лет, выходя утром на прогулку, он встречал своего бывшего рысака, запряженного в траурный катафалк, с пышным султаном из страусовых перьев на голове, под черной сеткой с кистями, доходившими до копыт. Даже через нее было видно, что «графского серебра» — седины стало еще больше, она появилась и в гриве и в хвосте. От былой строптивости осталось упорное нежелание ходить в упряжке во второй паре: это знали и всегда запрягали первым. Старость лошади была достойной и красивой.

Постер для печати

файл 4400х3280 px 11 Mb — 34 р.

купить и скачать по ссылке

ЗИППИ ЧИППИ. ИСТОРИЯ ЛОШАДИ

ЗИППИ ЧИППИ — ЛОШАДЬ, ПРОИГРАВШАЯ 100 СКАЧЕК

16 апреля 2022 года на 31 году жизни пал Зиппи Чиппи — лошадь, установившая свой собственный уникальный рекорд! Этот конь чистокровной скаковой породы навсегда вошел в историю американских скачек!

Зиппи Чиппи происходил от величайших чистокровных скаковых лошадей всех времен, но не был рожден для скачек, и прославился как «лошадь, проигравшая 100 скачек». Таким образом он установил свой собственный рекорд! В 2000 году журнал People включил Зиппи Чиппи в список самых интересных личностей этого года

Зиппи Чиппи (Листен Леди — Бакфайндер) родился 20 апреля 1991 года на ферме Каприта в северной части штата Нью-Йорк. Он был правнуком великого Секретариата, а так же среди его предков были легендарный Уор Адмирал — победитель Тройной Короны и Нейтив Дансер, который один произвел на свет 295 лошадей-чемпионов с совокупным доходом в 183 миллиона долларов.

Но… “Не каждый может стать чемпионом”, — так сказал бы тренер и владелец Зиппи Чиппи Феликс Монсеррат.

Первая скачка Зиппи состоялась 13 сентября 1994 года в Бельмонт-парке на Лонг-Айленде и задала тон всей его последующей карьере.. Трехлеткой он скакал с коэффициентом 15-1 против девяти лошадей. И он пришел восьмым…

Ни одна из лошадей, которые финишировали впереди него, не имела драгоценной родословной Зиппи. Обескураживающим был тот факт, что его побил жеребец Де Момент, который в четырех своих предыдущих скачках уступал призерам по 47 корпусов И эта скачка была единственной, которую выиграл Де Момент в своей скаковой карьере, выйдя на пенсию всего после шести скачек.

После следующих трех поражений в Бельмонте Зиппи перевели на ипподром Акведук в Квинсе. Там он проиграл еще четыре скачки в результате чего оказался в низшей лиге, и в январе 1995 года вернулся на север штата в Фармингтон.

На этом владельцы Зиппи пожелали избавиться от него. И тогда его выкупил один тренер скаковых лошадей по имени Феликс Монсеррат. Феликсу на тот момент было 52 года, и он обменял Зиппи на свой грузовик Форд 1988 г.

Феликс приехал в Америку из Пуэрто-Рико в возрасте 20 лет, чтобы продолжить свою карьеру в США. Он был необычным тренером — так же как Зиппи был необычной лощадью. Феликс говорил: “Лучше не любить лошадь” — вот девиз тех, кто использует лошадей ради своей выгоды, продает, выжимает все соки и усыпляет». Но Феликс лошадей любил.

И предполагал, что низкие результаты Зиппи и его ужасное поведение были следствием плохой подготовки и объяснялись плохим отношением к нему предыдущих владельцев и грубым обращением жокея, который постоянно дергал и бил Зиппи, осыпая его при этом отборной бранью.

«Этому коню некуда двигаться, кроме как вверх», — так рассудил Феликс, сопоставив блистательную родословную Зиппи и его текущие результаты, точнее, их отсутствие. Но Феликс явно недооценил Зиппи.

Помахав на прощание своему грузовику, Феликс гордо вошел в конюшню в качестве полноправного владельца великолепной скаковой лошади, которую по его мнению ждала умопомрачительная карьера, и в виде первого приветствия своему новому хозяину и тренеру Зиппи так ухватил зубами Феликса на спину, что у того остался шрам на всю жизнь!

Скоро выяснилось, что Зиппи ненавидел седла и все, что было связано с работой. Он был упрямым, ленивым и игривым. Он всегда старался делать все наоборот, если ему говорили идти направо, он тут же тянул налево, если говорили скакать — он двигался шагом, а если нужно было идти шагом — он рвался в галоп. Он терроризировал своих жокеев и дразнил судей, показывая им язык. Но в то же время очаровывал зрителей и был очень мил с простыми людьми.

Если Зиппи не хотелось тренироваться, а это случалось довольно часто, он просто игнорировал тренера, не позволял себя седлать, выхватывая из рук конюха шетки, скребки вальтрапы и изжевывал и выплевывал.

Однажды он зажал родственника Феликса в деннике и не выпускал целых 4 часа!

Он разрушал свой денник, разрушал леваду и сломал даже электропастух!

У него была самая необычная диета из кексов, мороженого, попкорна и пиццы, но его любимой комбинацией закусок были доритос и пиво, удовольствие, которое он часто делил с Феликсом. Феликс ничего не жалел для своего любимого коня!

Все это время Феликс продолжал выставлять Зиппи на скачки, не теряя надежды на успех. «Лошадь с такой родословной просто обречена на величие, — говорил он, — и ему просто нужен кто-то чтобы разблокировать его уникальные способности».

Когда Зиппи Чиппи остался на скачках вторым два раза подряд, Феликс очень воодушевился, но чем счастливее он становился, тем сильнее Зиппи разочаровывал его.

Однажды на очередных скачках, когда Феликс вел Зиппи в поводу вдоль скакового круга, тот неожиданно схватил его за ворот рубахи и поднял в воздух так, что ноги Феликса болтались в воздухе. И пока он размахивал руками и кричал, все остальные конники только смеялись над ним. Когда Зиппи наконец отпустил его и поставил обратно на землю, Феликс сказал: «Да, Зиппи очень сильный конь!»

Но Зиппи настолько ненавидел тренировки, что громил все вокруг. Он сломал ограждение и тренировочный стартовый бокс, он бил конюхов и откровенно издевался над жокеями. Но Феликс продолжал верить в него!

Он говорил так: «Допустим, у вас трое сыновей, и один из них преуспевающий юрист, второй — очень известный доктор, а третий оказался не такой умный и работает просто официантом в кафе. И что разве вы откажетесь от него? Нет! Именно ему вы станете помогать больше остальных. И таков мой Зиппи Чиппи».

Конюхи настолько боялись гнева Зиппи, что ни за что не пропустили бы время его кормежки, на это время они откладывали все свои дела, а некоторые не отваживались заходить в денник Зиппи даже с кормом, и подавали ему обеденную пайку исключительно на вилах.

За три последующих года Зиппи провел 70 скачек на ипподроме в Фингер Лейкс. И чем больше он проигрывал, тем, казалось, выше и выше поднималась его звезда! Но однажды он отличился даже для себя самого. 23 июня 1998 года на старт были поданы 6 лошадей, прозвенел колокол, боксы открылись и лошади приняли старт, но Зиппи не было среди них! Это был даже не «простой», когда лошадь слишком медленно выходит на старт, что считается серьезным нарушением, Зиппи просто не вышел из бокса.

Феликс снова защищал своего любимца. «Да, — говорил он, — Зиппи не так хорошо принимает старт, как хотелось бы». Но его жокей Бенни Афанадор, был менее дипломатичен. “Зиппи Чиппи лошадь, которая просто позорит меня, — сказал он. — Я никогда больше не буду выступать на этом коне!”

За это Зиппи был дисквалифицирован на 60 дней и среди журналистов и болельщиков получил прозвище «Обитатель погреба», как явный аутсайдер на скаковой дорожке.

“Эта лошадь просто занимает место — написал один журналист. — Вы ставите лошадь в стартовые бокс, а она там просто стоит! Это не слишком смешно — лошадь не может так глупо тратить деньги публики!»

Но Феликс защищал Зиппи и на этот раз. «Чтобы начать скачку, он хочет видеть лошадей, скачущих впереди», — объяснил он поведение Зиппи на старте.

И чем больше унижали Зиппи и смеялись над ним, тем больше Феликс любил своего коня. И продолжал верить в него! В течение 60 дней дисквалификации он усердно тренировал его принимать быстрый старт. Казалось, все шло хорошо и Зиппи, наконец, научился вырываться из бокса как пуля.

И вот 8 сентября 1998 года Зиппи снова был заявлен на скачку. Феликс очень надеялся, что теперь Зиппи покажет, на что он способен. Прозвенел колокол, лошади вырвались из боксов вперед, но Зиппи этого не сделал! Невероятными усилиями жокей Зиппи сумел заставить его выйти-таки на скаковую дорожку. «Но это была не скачка, — как вспоминал потом жокей, — а просто приятная прогулка, во время которой Зиппи успел посмотреть по сторонам, потереться носом о столб и даже отлить перед финишем!»

После этого Зиппи был пожизненно дисквалифицирован на ипподроме Фингер Лейкс, но попал на обложку USA Today. Феликс был убит горем. Болельшики и фанаты Зиппи были возмущены таким решением. Они писали Феликсу письма поддержки, а фанаты Зиппи из Нью Джерси изготовили и вручили Феликсу огромную визитную карточку с надписью «Ключ к настоящей победе — это то, что вы продолжаете пытаться”,

Зиппи Чиппи покинул профессиональные скачки с результатом 0-100! Но и дальше он не разочаровал своих фанатов, когда проиграл соревнуясь в беге на 40 ярдов с 27-летним бейсболистом низшей лиги по имени Хосе Эррера.

В 2015 году Феликс Монсеррат умер в возрасте 72 лет, а его любимец Зиппи Чиппи был отправлен на пенсию на ферму Кэбин Крик близ ипподрома в Саратоге штат Нью Йорк, на которой содержались и другие чистокровные скаковые лошади, завершившие свою спортивную карьеру. Самым большим желанием Феликса перед смертью было, чтобы о жизни Зиппи написали книгу или сняли фильм так же как и о других легендарных скаковых лошадях. Его желание в какой-то мере исполнил Уильям Томас, написав книгу «Легенда о Зиппи Чиппи»

«The Legend of Zippy Chippy» by William Thomas

: Зиппи Чиппи и Феликс Монсеррат

: Легенда о Зиппи Чиппи. Уильям Томас

: Зиппи Чиппи и Феликс Монсеррат

: Зиппи Чиппи -величайший неудачник

: Зиппи Чиппи под седлом

: Зиппи Чиппи бег на 40 ярдов

Закажите портрет и историю своей лошади!
Тел/ватсап 8 916 085 27 27

Оставить комментарий

Updated on 13 марта, 2022

Помощник — аудиокнига

Автор: Мария

Помощник таинственная повесть — аудиокнига, читает автор

аудиокнига — скоро!

Сейчас я записываю и готовлю к выходу аудиоверсию повести «Помощник». Это будет так же красиво и музыкально, как и все предыдущие аудиоверсии моих литературных шедевров!

Если вам еще ни разу не доводилось послушать ни одного рассказа, то для примера я предлагаю послушать аудио рассказ «Небесный город», это красиво и безопасно (так же как есть овощи или молчать))

И напоминаю, что текстовую версию повести «Помощник» можно приобрести здесь >>>>

Помощник. Таинственная повесть. Электронная книга

купить и скачать за 100 р.

И спасибо за то, что помните, что, покупая книги у автора, вы поддерживаете его и помогаете продолжать писать! Это важно, потому что такое вам больше не напишет никто! ))))

картины и книги

Варвар. Портрет лошади — Художник Мария Текун

Картина

холст, темпера, 30х40 см, 2022 г. — 3 400 р.

купить картину — тел/ватсап 8 916 085 27 27

Постер для печати

файл 4400х3300 px — 34 р.

купить и скачать по ссылке

холст, масло, 30х30 см, 2021 г.

холст, масло, 30х40 см, 2021 г.

холст, масло, 30х40 см, 2022 г.

холст, масло, 40х50 см, багет, 2021 г.

холст, масло, 30х30 см, 2021 г.

холст, масло, 30х40 см, деревянный багет, 2021 г.

Зиппи Чиппи. Портрет лошади. Картина

холст, темпера, 30х40 см, 2022 г. — 3 400 р.

Постер для печати

файл 4400х3280 px 11 Mb — 34 р.

купить и скачать по ссылке

Помощник. Таинственная повесть. Электронная книга