Альма. Щедрость
Однажды я получила открытку с приглашением в гости. На ней был указан адрес и время. Не было сказано, что это будет за праздник. Меня просто приглашали в гости. Дождавшись нужного дня, я отправилась по указанному адресу. Я плохо представляла себе, где это находится. Показав адрес прохожим на улице, я спросила, как проехать, и поехала.
Когда я вышла из автобуса, я увидела перед собой широкую аллею. Мимо роскошных цветочных клумб и фонтанов она вела к большому дому. Был уже вечер, зажглись фонари, и в их праздничном свете цветы казались ярче и фонтаны красивее. Мимо шли люди. Я спросила еще раз, где находится нужный мне адрес, и они указали мне на дом, возвышавшийся в конце аллеи. Я не поверила своим глазам и подумала, что здесь, должно быть какая-то ошибка…
Я еще раз осмотрелась по сторонам: кругом было много красиво и богато одетых людей, все они шли по аллее к дому.
Я посмотрела на себя: мои грубые потертые башмаки, уродливое поношенное платье, еще более жалкое в своей необходимости казаться нарядным, мои руки, торчащие из слишком коротких рукавов, мои волосы, неумело уложенные в «красивую» прическу – все это было здесь совсем не к месту, не отсюда, не из этой жизни. Тогда я подумала, кому понадобилось поступить со мной так жестоко? Кто захотел так унизить меня в моей бедности в сравнении с собственным богатством?
Мне тотчас захотелось вернуться назад, скорее бежать отсюда, но, обернувшись, я увидела, что люди шли по аллее уже довольно плотным потоком, и казалось, что с каждой минутой их становилось все больше. Поток этот двигался только в одном направлении, и сопротивляться ему не было никакой возможности. Что же было делать?
Вдруг кто-то осторожно тронул меня за плечо:
«Нет-нет, здесь обратно идти никак нельзя, — сказал молодой человек, одетый в специальную униформу. Тон его голоса был мягким, но в то же время не терпел возражений: — Позвольте, я провожу вас».
«Да…» — согласилась я растерянно. И побоялась признаться в том, что попала сюда случайно, по ошибке…
Тогда он взял меня под руку и повел к дому. Его движения были уверенны и легки. Несмотря на то, что этот человек был мне незнаком, я почувствовала себя спокойнее рядом с ним, как будто часть его уверенности передалась и мне тоже.
Мы вошли в широко распахнутые стеклянные двери. Здесь перед нами открывался сверкающий зеркалами и хрустальными люстрами холл. Налево и направо из холла вел широкий коридор. Здесь поток людей разделялся на две части. Мой проводник пожелал мне приятного вечера и тотчас растворился в гуще людей.
Я остановилась, не зная куда идти. Я все еще думала как-нибудь незаметно выбраться отсюда. Но поток людей снова нес меня куда-то вперед. Я оказалась в коридоре, по которому все куда-то шли. Коридор постепенно закруглялся, охватывая внутреннюю часть помещения словно поясом. Там я заметила, что вдоль всего коридора у стен стояли широкие массивные скамейки. Все они были пусты. Люди стремительно шли мимо.
Усевшись на скамейку, я почувствовала себя на островке безопасности. Здесь никто не обращал на меня внимания. Я решила сидеть так до тех пор, пока не иссякнет этот шумный и плотный людской поток, а потом как-нибудь незаметно выбраться наружу и поскорее вернуться домой. Но буквально через несколько минут ко мне подошла красивая женщина в красивом платье с большим подносом в руках, уставленным хрустальными вазочками, и предложила на выбор: мороженое, пирожное или кремовый торт.
Я не могла выбрать и не могла произнести ни слова от охватившего меня смущения. Я заливалась краской, и ладони мои потели. Тогда, улыбаясь, женщина вручила мне вазочку с кремовым тортом. Она сделала это так естественно и с такой неподдельной добротой, что на секунду я и сама поверила в то, что имею право съесть кусочек этого чудесного торта.
Держа в руках хрустальную вазочку, я то и дело озиралась по сторонам. Мимо продолжали идти люди. Куда они шли? Я не знала. Я все еще думала о том, как незаметно исчезнуть прочь отсюда, но не могла решиться. Я словно приросла к этой спасительной скамейке и боялась даже думать о том, чтобы покинуть ее по собственной воле.
Когда торт был съеден, и я думала о том, куда следует вернуть вазочку, неожиданно рядом со мной возникли две женщины в шикарных нарядах и даже, как мне показалось, в париках – голубого и розового цвета, возвышавшихся над их головами. Они совершенно запросто сели рядом со мной на скамейку по обе стороны, взяли меня под руки, и поинтересовались, во-первых, понравился ли мне торт, и, во-вторых, почему я до сих пор не переоделась в бальное платье.
Я подумала, во-первых, о том, что не мне, скорее всего, следует судить о качествах этого замечательного торта: как он мог мне «не понравиться»? И, во-вторых, что следует, наконец, признаться, что я попала сюда совершенно случайно и что у меня нет никакого бального платья…
Но две веселые женщины ничего не хотели слушать. Они тотчас подхватили меня под руки и потащили куда-то по коридору:
«Идем скорее! Мы поможем тебе выбрать платье! Нужно спешить!»
Я даже не успела ничего возразить. Мы быстро шли, почти бежали по широкому коридору, запруженному людьми, по широкой мраморной лестнице с перилами и балясинами куда-то наверх, и потом еще куда-то, и я уже не понимала, куда.
Затем мы оказались в большой круглой комнате, где посередине стояло множество вешалок с шикарными платьями, а по стенами были развешаны огромные зеркала. Как же это было красиво! Я замерла на пороге, стесняясь войти. Я очень боялась случайно увидеть свое отражение в любом из этих зеркал, в свете ярких ламп и на фоне роскошных платьев.
Но меня буквально втащили под руки эти неугомонные женщины. Затем они стали быстро снимать с кронштейнов вешалки с платьями и прикладывать ко мне, одна спереди, другая сзади.
«Выбирай! Какое тебе больше нравится?» — говорили они мне, и тут же разговаривали между собой: «Мне кажется, это будет просто прекрасно!» «Или это!»
Я тушевалась и не знала, куда себя деть от смущения. Я хотела признаться… Но женщины были так естественно добры и щедры, что мое признание, казалось, ничего уже не могло изменить. Они сами выбрали мне платье, буквально заставили переодеться и потащили к зеркалу. Я боялась на себя взглянуть, предполагая увидеть удручающее несоответствие.
На шею мне повесили сверкающее ожерелье и уложили волосы в действительно красивую прическу. Я не верила своим глазам: неужели отражение, которое я вижу, — это я? Теперь я мало чем отличалась от остальных гостей. Женщины были очень довольны своей работой.
Не успела я свыкнутся с новым образом, как они уже снова влекли меня куда-то по коридорам и залам.
Все кругом сияло светом, было необычайно красиво, богато и празднично. Я терялась в окружающем великолепии, продолжая задавать себе один и тот же вопрос: что я здесь делаю?
Потом был бал в огромном зале. Танцы, смех, угощения. Все люди вокруг улыбались и были счастливы, так мне казалось. Постепенно это общее настроение передалось и мне. Неожиданно я поняла, что никто здесь не знает, кто я, откуда, и как здесь оказалась. Что никто не осуждает меня за мой «обман», и что я ничем не отличаюсь от других гостей. Как только я поняла это, я вдруг почувствовала внутри себя необычайную легкость. Само счастье в самом чистом виде вдруг наполнило все мое существо, и я поверила в то, что эта реальность принадлежит и мне тоже, так же как я могу принадлежать ей.
Это был волшебный сон. Я рассказала его бабушке.
«Щедрость не нуждается в благодарности, — сказала бабушка. – И поэтому для нее нет причин. Принимая неоплатные дары, мы должны стремиться отплатить не тем, кто нас одарил, но другим, кого мы сами можем одарить так же щедро».
